Доктор юридических наук, профессор, главный научный сотрудник Центра научных исследований Всероссийского государственного университета юстиции Александр Мохов рассматривает феномен отцовства с позиций имеющихся концепций, теорий, а также действующего законодательства и возможного вектора его дальнейшего развития.
Большинство ученых сходится во мнении, что отцовство — сложный междисциплинарный феномен. В зависимости от предметного поля той или иной науки исследователи отцовства акцентирует внимание либо на факте происхождения ребенка от конкретного лица, либо на роли, характерной в том или ином обществе для отца, либо на общественных отношениях, связанных с отцовством, либо на правах, обязанностях, ответственности мужчины как отца. Автор обращает внимание на то, что для юристов на первый план выходит система требований, предъявляемых к мужчине как к отцу:
Большинство ученых сходится во мнении, что отцовство — сложный междисциплинарный феномен. В зависимости от предметного поля той или иной науки исследователи отцовства акцентирует внимание либо на факте происхождения ребенка от конкретного лица, либо на роли, характерной в том или ином обществе для отца, либо на общественных отношениях, связанных с отцовством, либо на правах, обязанностях, ответственности мужчины как отца. Автор обращает внимание на то, что для юристов на первый план выходит система требований, предъявляемых к мужчине как к отцу:
«Отсюда — обязанности и юридическая ответственность отца. Формально закрепленные требования, а также те, что не получили прямой фиксации в праве, в свою очередь, коренятся в отношении общества к семье, шире — в нормативной системе культуры».
Некоторые юристы, изучающие практику применения современного семейного законодательства, полагают, что фактически в России имеет место дискриминация мужчин, что приводит отцов к «поражению в правах». В свою очередь Александр Мохов отмечает:
«На наш взгляд, такая практика имеет под собой достаточные основания. Ментальный иммунитет населения страны ослабевает на протяжении несколько десятилетий. Если государство не уделяет должного внимания вопросам обеспечения ментальной (социокультурной) безопасности, то в возникшую лакуну быстро начинают просачиваться нетипичные для населения социальные практики (от безобидных, безвредных до деструктивных, опасных для общества и государства)».
Автор материала уделяет внимание биомедицинским, социальным и иным технологиям, размывающим традиционное понимание отцовства.
Современные исследователи все чаще сосредоточивают свое внимание не на традиционном отцовстве, а на его заменителях или суррогатах («вовлеченное отцовство», «новое отцовство», «суррогатное отцовство», «генетическое отцовство» и др.). Некоторые из них формулируют выводы о возможности существования полноценных семей без отца, об изменении формы семьи, о позитивности происходящих изменений, гибкости, приспособляемости семей к социально-экономическим, технологическим и иным изменениям.
Современные исследователи все чаще сосредоточивают свое внимание не на традиционном отцовстве, а на его заменителях или суррогатах («вовлеченное отцовство», «новое отцовство», «суррогатное отцовство», «генетическое отцовство» и др.). Некоторые из них формулируют выводы о возможности существования полноценных семей без отца, об изменении формы семьи, о позитивности происходящих изменений, гибкости, приспособляемости семей к социально-экономическим, технологическим и иным изменениям.
«Квазисемейность, бессемейность выдаются за новую норму, требующую закрепления в законодательстве. Иными словами, происходит сознательное отделение родительства (в частности, отцовства) от супружества, а следовательно, от семьи в ее традиционном понимании», — заключает Александр Мохов.
На основе имеющихся угроз и рисков для сохранения института отцовства автор формулирует вывод о необходимости его охраны, защиты имеющимися у государства механизмами и средствами, в том числе правовыми.
Подробнее о выпуске
Подробнее о выпуске